По мнению Владимира Сокора, старшего научного сотрудника Фонда Джеймстаун, с правительством президента Майи Санду у Молдовы есть шанс выйти из-под влияния России и даже стать частью Евросоюза, однако многое будет зависеть от исхода войны между Россией и Украиной.
Об этом он рассказал в интервью "Голосу Америки".
«Голос Америки»: Что происходит в Молдове с тех пор, как Россия начала войну против Украины?
Владимир Сокор: Нынешнее правительство является самым прозападным правительством за 30 лет независимости Молдовы. Но правительство вынуждено учитывать тот факт, что среди значительной части избирателей сохраняются пророссийские настроения – не большинства, но значительной части. Правительство должно принимать это во внимание и поэтому изначально было очень осторожным в отношениях с Россией и делало все возможное, чтобы избежать критики России.
Майя Санду была избрана президентом в конце 2020 года. В период выборов правящая партия тщательно избегала любой критики в адрес России исключительно для того, чтобы получить большинство голосов. В Молдове традиционно невозможно победить на выборах с антироссийской платформой. Несмотря на это президент Санду, которой я восхищаюсь, и ее партия пришли к власти, делая акцент на проблемах, связанных с Россией, делая акцент на конфликте в Приднестровье, подчеркивая свою решимость присоединиться к Европе, не антагонизируя Россию.
Эта стратегия отношения к России сохранялась в первые месяцы войны России против Украины.
Стратегия работала очень хорошо до середины 2022 года. Но затем правительству стало невозможно следовать ей по трем причинам. Одна из причин – жестокость России в Украине и применение Россией военной силы в таких масштабах, что правительство Молдовы больше не могло пытаться игнорировать все это.
Оно больше не могло повторять то, что говорило раньше: «Мы маленькая страна. Мы хотим мира. Мы не хотим участвовать в этих конфликтах. Мы гостеприимны, и принимаем много украинских беженцев. Но мы хотим мира».
Второй, и, на мой взгляд, самой важной причиной, было падение рейтинга президента Санду. Это произошло не по вине правительства. Правительству и президенту пришлось бороться с беспрецедентным конгломератом кризисов: кризисом, связанным с пандемией COVID-19, энергетическим кризисом, финансовым кризисом, с инфляцией, чей уровень превысил 30%. Именно по этим причинам правительство утратило популярность.
С моей точки зрения, избиратели иррационально обвиняют правительство во всех этих кризисах, с которыми, по-моему, правительство справилось неплохо, благодаря большим субсидиям Молдове со стороны Европейского Союза.
Но население так не считает. И примерно с середины 2022 года все опросы общественного мнения показывали, что если бы выборы состоялись завтра, то президент и правящая партия проиграли бы, а две основные пророссийские партии – Социалистическая и Партия Илана Шора – смогли бы сформировать парламентское большинство.
Поэтому руководство Молдовы должно было изменить стратегию и вернуть себе политическую инициативу. Поэтому оно приняло совершенно новую стратегию, полностью отличающуюся от той, которая привела его к власти, которая заключалась в том, чтобы избежать поляризации по геополитическим линиям в молдавском электорате, избежать натравливания прозападных избирателей на пророссийских, румын на русскоязычных избирателей.
Сейчас вместо стратегии консенсуса, используется стратегия поляризации: «Россия – плохая, Россия – варвар. Все порядочные люди должны объединиться против России. Мы собираемся освободиться от России. Вступление в Европу означает освобождение от России».
Прежде речь шла о том, что Молдова может присоединиться к Европе и не ссориться с Россией. Теперь речь идет о том, что вступление в Европу означает разрыв с Россией.
Правительство подавляет пророссийские пропагандистские издания, веб-сайты, другие виды электронных средств массовой информации и телевизионные каналы. У пророссийских партий есть несколько собственных телеканалов – они запрещены или иным образом заблокированы. Это не новая стратегия, но она может сработать.
Г.А.: Майя Санду была инициатором недавнего протеста в поддержку Европейского Союза, в котором приняли участие около 70 тысяч человек. Почему она делает это? И насколько сильна пророссийская оппозиция в стране?
Сокор: Молдова – уникальная страна, ситуация в которой недооценена за рубежом. Молдова, пожалуй, единственная бывшая советская страна в Европе, за исключением Беларуси, где многие люди благосклонно относятся к России.
Это полный контраст с Украиной и Грузией, Азербайджаном, и даже союзником России – Арменией, чье население не испытывает большего уважения или любви к России. И это делает Молдову достаточно уязвимой.
В Молдове большинство населения относится к России с уважением и страхом. Это как исторически укоренившееся уважение, так и страх разозлить Россию. Многие молдаване национально индифферентны. Национальное самосознание развито слабо, будь то румынское национальное самосознание или молдавское национальное самосознание. Нет достаточной национальной гордости, чтобы противостоять России и любому правительству приходится учитывать это. Пророссийская часть электората составляет 25–30%, но есть еще большая часть избирателей, которые хоть и не настроены пророссийски, но не желают выступать против России, боятся ее и боятся поддерживать правительство, которое готово ссориться с Россией. Кроме того, в Молдове очень низкая поддержка НАТО – всего 25%, для сравнения в Грузии и Украине по меньшей мере 70% поддерживают вступление в НАТО, и даже Азербайджаном, где подавляющая часть населения выступает за альянс со странами-членами НАТО.
Молдова не имеет военных традиций. У Молдовы нет истории войн или восстаний, молдаване – мирный и спокойный народ. Но самоуверенное русское меньшинство, проживающее в Молдове, не тихое и не мирное, а достаточно агрессивное и поэтому является массовой базой пророссийских партий.
В стране есть две основные пророссийские партии: Социалистическая партия во главе с бывшим президентом Игорем Додоном и партия «Шор» во главе с беглым миллиардером Иланом Шором.
Москва разочаровалась в Социалистической партии и лично Додоне, поскольку считает, что они показывают плохие результаты. Тогда Москва сменила тактику и направила основную поддержку партии Илана Шора.
Это особенно заметно в последние несколько недель, когда Москва поощряет членов Социалистической партии, депутатов парламента, местных мэров к переходу из Социалистической партии в партию «Шор». Илан Шор также выстраивает коалицию партий вокруг своей партии.
Г.А.: Каковы шансы России преуспеть в создании серьезной политической силы, которая сможет эффективно противостоять европейской интеграции и политике Майи Санду?
Сокор: В первую очередь необходимо понять, каковы нынешние цели России в Молдове? Ее текущие цели зависят от того, чего Москва сможет добиться в Украине. Россия не хочет захватывать Молдову, превращать ее в своего сателлита и даже не хочет, чтобы пророссийские силы находились во главе страны.
Россия заинтересована в том, чтобы Молдова оставалась в «серой зоне» между Россией и Западом. Интересы Москвы заключаются, во-первых, в сохранении контроля над Приднестровьем, во-вторых, в стремлении помешать Молдове сотрудничать с любой страной-членом НАТО, в-третьих, остановить продвижение Молдовы в направлении Европейского Союза и, в-четвертых, предотвратить гипотетическое объединение Молдовы с Румынией.
Как вы можете видеть, цели достаточно ограничены и не предполагают захвата Молдовы. Если бы Россия захватила Молдову, она несла бы ответственность за экономику республики, чего Россия не может сделать. Россию вполне бы устраивало, если бы Европейский Союз продолжал субсидировать Молдову.
Россия хотела бы быть важной заинтересованной стороной в Молдове – не монополистом, но крупным акционером, эксплуатирующим парламентскую систему страны, благодаря наличию большого количества пророссийских партий в молдавском парламенте. Участие этих партий в коалиционном правительстве дало бы Москве крупный пакет акций в Молдове и блокирующие полномочия, право вето и многое другое, чтобы навсегда оставить Молдову в «серой зоне».
Г.А.: Президент Украины Владимир Зеленский предупреждал Майю Санду об опасности захвата власти в Молдове. Что об этом известно?
Сокор: Очевидно, что у президента Зеленского имелась какая-то разведывательная информация. Я не очень доверяю этим заявлениям, потому что захват Молдовы не соответствует целям России, но все может измениться, если российской армии удастся прорваться к Одессе.
Тогда Россия, вероятно, заставит Молдову реинтегрироваться с Приднестровьем на условиях, продиктованных Россией, что, в свою очередь, обеспечит сильное влияние политиков Приднестровья на принятие Кишинёвом решений.
И если российские войска прорвутся к Одессе, я думаю, что многие неопределившиеся молдавские избиратели, из страха или из-за каких-то новых возможностей, перестанут поддерживать нынешнее правительство и перейдут на сторону пророссийских партий.
Г.А.: Насколько Молдова готова противостоять России в случае военной агрессии?
Сокор: У Молдовы нет армии, она официально является нейтральным государством, но этот нейтралитет нарушается каждый день в течение последних 29 лет – военным присутствием России на территории Молдовы.
Так что нейтралитет Молдовы объявлен в одностороннем порядке, не имеет международного признания, нарушается Россией ежедневно, не гарантирован как нейтралитет при отсутствии вооружений. Конечно, при отсутствии армии у Молдовы нет возможности защитить себя от российского нападения.
Но России и не нужно нападать на Молдову, если она сможет манипулировать внутренней политикой страны – либо для ограниченных целей, как я уже упоминал, либо для захвата Молдовы в случае прорыва ее армии к украинской Одессе.
Г.А.: Насколько популярна идея объединения Молдовы и Румынии?
Сокор: Это не является официальной политикой Румынии. Я не думаю, что даже на неофициальном уровне, Румыния желает объединения с Молдовой по очевидным экономическим причинам. Румыния не может позволить себе расходы на такое объединение. Кроме того, в случае таких гипотетических событий, Румыния лишится финансирования от Европейского Союза.
Идея большинства румын заключается в том, что две страны объединятся, когда Молдова вступит в Европейский Союз, тогда они будут де-факто едины. Они стали бы частью единого экономического и политического пространства, и между ними не было бы границы, а все жители станут гражданами Европейского Союза. Таким образом, вступление Молдовы в Европейский Союз решило бы проблему объединения с Румынией.
Для объединения стран не обязательно упразднять государственные институты, и объединение произойдет внутри Европейского Союза, так же как Германия и Австрия объединены внутри Европейского Союза.
В Молдове поддержка объединения с Румынией растет, из-за ощущений, что Молдова становится несостоятельным и нежизнеспособным государством.
Примерно четыре года назад поддержка населением идеи объединения с Румынией ограничивалась 10%, сейчас она составляет 30%. После прихода к власти Майи Санду и ее партии, произошел временный эффект восстановления уверенности в жизнеспособности Молдовы как государства, но затем кризисы, которые обрушились на Молдову в 2021 году, снова подорвали восприятие Молдовы как жизнеспособного государства.
Г.А.: Часть Молдовы, как и Грузии, фактически оккупирована Россией, но в Грузии население протестует против попыток правительства сблизиться с Россией, а в Молдове население, наоборот, не выражает поддержки правительству Санду, которое пытается противостоять России. Почему это происходит и означает ли это, что Москва может делать в Молдове все, что угодно?
Сокор: Нет. В Молдове полиция очень хорошо справляется с ситуацией и контролирует (пророссийские) демонстрации протеста с минимальным применением силы или даже без применения силы. Но проблема не только на улицах Кишинева. Пророссийские силы имеют политический и административный контроль, над тремя регионами страны, помимо Приднестровья. Это русскоязычный город Бельцы – второй по величине город Молдовы, населённый преимущественно русскоязычными украинцами и русскими. Этот город в течение многих лет остается под контролем пророссийских партий.
Затем территория Гагаузии, что сейчас представляет наиболее серьезную проблему для действующего правительства. Партия Илона Шора 14 мая выиграла выборы в Гагаузии. Новое руководство Гагаузии готово пойти на конфронтацию с Кишиневом и перестать ему подчиняться.
Гагаузия и раньше была проблемным регионом для Кишинева, но сейчас проблема будет чрезвычайно серьезной, если новое руководство попытается спровоцировать правительство страны, отказываясь подчиняться решениям центральной власти или используя конфронтационную риторику. Правительству придется вести себя очень осторожно и избегать применения силы. Ситуация там очень сложная. Раньше сугубо местные, пророссийские лидеры, не имели значительной поддержки за пределами Гагаузии и Молдовы в целом. Но партия Илана Шора – хорошо финансируемая политическая сила. В случае возникновения напряженности между Кишинёвом и Москвой, большинство жителей займет сторону России.
Г.А.: Почему гагаузы поддержат Россию в случае напряженности между Молдовой и Россией?
Сокор: Гагаузы – тюркское русифицированное население. Хотя они и говорят, что уважают гагаузские ценности, язык и культуру, но говорят только по-русски. Гагаузский язык – примитивный диалект турецкого языка. Так что все там говорят по-русски, гордятся этим и ощущают себя частью «русского мира».
И третья территория Молдовы, контролируемая пророссийскими партиями, находится в самом «сердце» Молдовы – в румыноязычном регионе Орхей, который контролируется Иланом Шором.
Бывший лидер Молдовы Владимир Палахотнюк, который правил Молдовой как политический диктатор до 2019 года, передал этот регион своему союзнику, Илану Шору. Шор тратит там много денег на улучшение инфраструктуры, транспорта, школьного образования, индустрию развлечений. И люди счастливы и поддерживают Илана Шора, чья партия пришла к власти в этой части Молдовы.
Шор сейчас говорит, что собирается превратить регион Гагаузии в «территорию мечты», и обещает щедрые инвестиции.
Г.А.: Означает ли это, что правительство Майи Санду находится в опасности, и что произойдет в случае, если Санду потеряет власть?
Сокор: В этом случае будет создано коалиционное правительство. В 2024 году должны состояться президентские выборы, в 2025-м – парламентские. И если возникнет коалиционное правительство, это, на мой взгляд, будет негативным развитием событий. Молдовой уже много лет правят коалиционные правительства, результаты их деятельности были плачевными. Коалиционные правительства в Молдове традиционно были подвержены беспринципным междоусобицам, не основанным на программных или идеологических причинах, их вели ради политических и экономических выгод. Коалиционные правительства в Молдове обычно раздроблены и нестабильны, постоянно меняются, реформируются, поощряют коррупцию и ведут к разделению государственных институтов по политическим критериям вместо профессиональных.
На мой взгляд, будет катастрофой, если мы перейдем от нынешнего правительства, которое является правительством одной партии, к коалиционному.
Г.А.: Насколько сильна поддержка Украины среди населения Молдовы?
Сокор: Опросы общественного мнения показывают, что, по крайней мере, две трети избирателей в Молдове считают, что Россия, возможно, была права, напав на Украину, или что Украина каким-то образом спровоцировала Россию. Респондентами были, очевидно, в основном русскоязычные, включая русскоязычных украинцев. Но есть и большая симпатия к украинцам, молдаване очень человечно относятся к ним, и гостеприимно приняли украинских беженцев. Однако нет шансов, что молдаване добровольно пойдут воевать на стороне Украины, как грузины, или даже некоторые русские.
Г.А.: Почему?
Сокор: Отчасти из-за благосклонного отношения к русским, но также и потому, что у молдаван нет военной традиции, нет традиции ведения войн.
Так было на протяжении веков, начиная с 16 века, я бы сказал, что последние военные походы Молдовы датируются 1538 годом. С тех пор Молдова не имела собственной армии и не участвовала в конфликтах, в ней не происходило вооруженных восстаний. Эта традиция отсутствует в национальном характере молдаван.
«Голос Америки»: Способна ли Майя Санду эффективно противостоять влиянию России в Молдове?
Сокор: У правительства есть определенные активы. Это первое руководство Молдовы, которое полностью привержено европейской интеграции, абсолютно честное. Подобного руководства на всех уровнях у Молдовы не было никогда, начиная с 1991 года.
Другой фактор — поддержка Европейского Союза, который в значительной степени взял на себя экономическое обеспечение Молдовы.
Я забыл упомянуть, что население Молдовы имеет глубоко патерналистский менталитет и ожидает от государства социальных благ. Критерий, по которому избиратели будут голосовать за или против правительства или политической партии, будет зависеть от того, обеспечивает ли оно социальные блага, выполняет ли оно роль социального государства.
И хотя нынешнее правительство по всем критериям является либеральным, ему пришлось адаптироваться к менталитету избирателей. Оно не смогло бы этого сделать без Европейского Союза, который финансирует бюджет Молдовы. Слава богу, бюджет Молдовы невелик – это маленькая страна, которую Европейский Союз способен поддерживать на плаву. Поэтому поддержка Европейского Союза – это второй актив.
Третий актив – это международная легитимность. Это личная легитимность, которую приобрела Майя Санду, что в некоторой степени компенсирует проигрыш ее партии в опросах общественного мнения.
В-четвертых, это хорошая работа полиции, она работает эффективно, хорошо и ненасильственно. Так что это те активы, которыми обладают нынешние власти. И будем надеяться, что к выборам 2024 и 2025 годов действующая власть вернет себе популярность.
Г.А.: Что происходит на неподконтрольной Молдове территории Приднестровья, после начала войны России против Украины?
Сокор: Ситуация в Приднестровье в этом году складывается в пользу Молдовы. Благодаря Украине Приднестровье изолировано от России. Россия не может проводить ротацию базирующихся там войск и не может вводить новые войска, потому что Украина этого не позволяет.
Большинство российских военнослужащих в Приднестровье – местные жители. Некоторые из них – молдаване, некоторые – русские, некоторые – украинцы. Но они являются жителями Приднестровья, а с юридической точки зрения – гражданами Молдовы.
Многие из них носят молдавские паспорта в карманах, потому что он позволяет поехать в Евросоюз.
Немногим более ста офицеров из России, но они все застряли в Приднестровье, потому что их нельзя ротировать. Количество российских военных в Приднестровье составляет всего 1500 человек. У вооружений, которыми они располагают, нет наступательного потенциала.
Во-вторых, Приднестровье было включено Европейским Союзом в соглашения о свободной торговле между Европейским Союзом и Молдовой, так что местные компании могут торговать с компаниями Европейского Союза так же, как и молдавские компании. Поэтому более половины всего объема внешней торговли Приднестровья направляется в Европейский Союз или поступает из Европейского Союза.
В-третьих, вся торговля в направлении Европейского Союза или из Европейского Союза ведется через территорию, контролируемую Молдовой.
Таким образом, руководство Приднестровья заинтересовано в стабильности и инвестирует в институциональное сотрудничество с Кишиневом. Сейчас есть поговорка среди людей по обе стороны реки Днестр, они говорят: «мы в одной лодке», имея в виду, что люди в Тирасполе и Кишиневе не хотят, чтобы война в Украине перекинулась к ним.
Более того, руководство Приднестровья с беспокойством и даже гневом воспринимает, когда пропаганда Москвы утверждает, что война в Украине вот-вот перекинется на Приднестровье. Лидеры Приднестровья этого не хотят – они хотят стабильности.
Это вовсе не означает, что руководство Приднестровья разозлится до такой степени, что захочет реинтегрироваться в Молдову.
Все будет зависеть от исхода войны в Украине. Если российским войскам удастся прорваться к Одессе, то Приднестровье будет делать все, что скажет Россия. Но пока этого не произошло, руководство Приднестровья ведет себя очень осторожно.
Молдове нужен, по крайней мере, еще один избирательный цикл при нынешних властях, чтобы построить жизнеспособное государство, чтобы иметь возможность реинтегрировать Приднестровье.
Я думаю, что перспективы очень хорошие, но есть одно очень важное условие, что некоторые западные игроки, которых я не буду называть, не будут настаивать на том, чтобы снова начать переговоры с Россией по поводу Приднестровья. Я боюсь, что это может произойти, если в ходе войны начнутся переговоры между Украиной и Россией. Также может случиться так, гипотетически, что некоторые западные правительства поддержат идею переговоров с Россией по Приднестровью в качестве модели или прецедента для начала переговоров между Украиной и Россией.
