К концу мая курс молдавского лея укрепился до позиций 24-месячной давности. По отношению к доллару США. А также – к румынскому лею. Чтобы сравняться с курсом двухлетней давности по отношению к единой европейской валюте, лею надо «потяжелеть» ещё на 3%.

Зато по отношению к российскому рублю молдавский лей уже подорожал на 6,6%, а к украинской гривне - на 19%. «Понятно, что это не его заслуга, а слабость российской и, особенно, украинской валют. Но не понятно, на каких дрожжах молдавский лей растет по отношению к доллару» - задал вопрос один из наших постоянных читателей. Попробуем разобраться: в чем причины непрерывного укрепления курса национальной валюты в течение уже трёх месяцев.

В феврале курс лея чуть заметно подрос по отношению к евро. И в марте-апреле умеренное укрепление MDL уже к основной паре валют не вызывало особого удивления. Тем более на фоне ранних в этом году пасхальных праздников, когда традиционно увеличивается предложение инвалюты со стороны физлиц. За два первых весенних месяца лей набрал в весе чуть более 2%.

Зато майский результат выглядит очень необычно. За месяц пара «доллар/евро» подешевела на 4,2%, или на 1,7 лея. Такой «подскок» курса требует специального объяснения, на сезонность его уже не спишешь.

Бездоказательные утверждения о «заговоре спекулянтов» или даже о «выгоде для властей» мы на веру принять не можем. Поэтому обратимся к публикуемой Национальным банком Молдовы статистике.

Для начала проанализируем данные по разделу «Спрос и предложение на валютном рынке». За четыре месяца года каких-либо необычных, или даже просто существенных, отклонений не прослеживается. Суммируем объемы «чистого предложения» со стороны населения – $532,6 млн. Суммируем объемы «чистого спроса» со стороны хозяйствующих лиц - $512,8 млн. Расхождение менее чем в $20 млн.

Судя по данным НБМ, за первые три месяца на валютном рынке складывалось практически идеальное «динамическое равновесие».

Превышение предложения над спросом сформировалось за апрель - $137,7 млн против $118,4. Условно «лишними» за месяц оказалось 16,3% от суммы предложения.

«Перекос такого размера, менее $20 млн, Нацбанк раньше легко выправлял своими интервенциями», - говорят специалисты. Это, правда. Национальный банк не раз скупал на рынке и значительно более весомые суммы. Например, в прошлом году ему случалось за месяц приобрести и вчетверо больше инвалюты.

Но судя по ежемесячным отчетам НБМ о деятельности на валютном рынке, и в этом году он не дремал. Нацбанк предпринял упреждающие интервенции в форме скупки инвалюты у коммерческих банков на сумму $28 млн в марте. А затем еще и в апреле – на $9,5 млн. Эти интервенции должны были поглотить расчетный избыток «сезонного» предложения.

Однако факт остается фактом, в мае курс лея значительно окреп. И основную причину некоторые специалисты видят в отсутствии активных действий Нацбанка на внутреннем валютном рынке именно за последний месяц. Официальных данных о конкретных действиях регулятора по итогам мая пока не опубликовано. Но по неофициальным сведениям известно, что в мае Нацбанк воздержался от покупки инвалюты у комбанков.

Наши эксперты говорят, что превышение предложения над спросом создало объективные условия, а пассивность НБМ в мае дала возможность частным покупателям инвалюты продавливать свои условия.

Комментируя майскую ситуацию, участники рынка говорят, что «демонстративный отказ НБМ приобретать излишки инвалюты был расценен банками, как сигнал о возможности повышения курса лея». «Не было с нашей стороны никаких специальных сигналов на этот счет, - отвечают специалисты НБМ. – Просто на рынке создались условия для укрепления курса лея. Без всякого вмешательства регулятора».

Насколько глубоким оказался разрыв между спросом и предложением инвалюты в мае, мы увидим после публикации официальной статистики в двадцатых числах июня.

А вот сказать, почему Нацбанк не стал скупать «избыток» инвалюты в мае, можно уже сегодня. Ответ очевиден для непредвзятого наблюдателя. Регулятор уже в апреле был чрезвычайно озабочен нарастанием темпов инфляции. И его опасения подтвердились. По итогам апреля годовая инфляция достигла отметки в 6,6%.

Буквально накануне Молдове был предоставлен очередной транш кредита МВФ. Транш настолько же долгожданный, насколько и труднодостижимый. Для его получения властям пришлось пойти на непопулярные меры, принять неудобные для себя законы и нормативы. При этом до последнего дня вопрос о своевременном выделении висел в воздухе.

В такой ситуации дразнить международных кредиторов ещё несоблюдением принятых на себя обязательств в отношении таргетирования инфляции Нацбанк не решился. Напомним, что НБМ устанавливает целевой уровень инфляции, рассчитанный на основании индекса потребительских цен в размере 5,0% годовых (уровень инфляции за последние 12 месяцев с возможным отклонением ±1.5 процентных пункта). В Меморандуме предусмотрено, что в случае отклонения более, чем на 2 п.п., НБМ обязан будет обратиться за специальными консультациями к МВФ. Читай, будет переведен в разряд «неуспевающих».

Пересечь эту «красную линию» руководителям Нацбанка явно не хотелось и не хочется. (Хотя, заметим, высока вероятность, что всё равно придётся.) Поэтому они и приняли в мае решение не покупать инвалюту на рынке. Ясно уже осознавая, что в текущей ситуации каждый купленный НБМ доллар или евро – это добавленные в денежное обращение 18-20 «горячих» леев. Которые объективно будут работать на дальнейшее раскручивание маховика инфляции.

По прогнозу специалистов НБМ, темпы инфляции будут оставаться вне пределов «таргета» не только весь 2017 год, но, вероятно, даже и в 2018 году. Для руководства НБМ это может означать долгосрочный отказ от интервенций в форме покупки инвалюты на внутреннем рынке. В свете приоритета для них соблюдения Меморандума МВФ перед всеми иными соображениями и доводами.

Кто-то может считать потери от неблагоприятной курсовой разницы по экспортным поставкам. Кто-то жаловаться на то, что высокий курс лея мешает развитию экспорта и привлечению иностранных инвестиций в Молдову. Кто-то подсчитывать «утраченную выгоду» от размещения долларов и евро на депозитных счетах в банках или просто хранения «под матрасом». Но «до восстановления должного контроля над темпами инфляции» влияние Национального банка Молдовы на валютный курс будет минимизировано.

Теоретически у регулятора есть и иные рычаги влияния на курс национальной валюты, но все они так или иначе связаны с риском подстегнуть инфляцию. Разве что НБМ захочет воспользоваться такой мерой, как увеличение нормы обязательного резервирования по вкладам, привлеченным в долларах и евро? Но и этот, опосредованно влияющий на рынок инвалют рычаг, может быть задействован в ситуации уж совсем крайней необходимости. То есть в случае, когда НБМ надо будет продемонстрировать публике свое неравнодушие к чрезмерному укреплению нацвалюты.

Однако большинство опрошенных нами специалистов надеется, что до «крайних мер регулятора», как и до «чрезмерного» укрепления курса лея, ситуация не докатится.

Факторов для увеличения предложения инвалюты по сложившемуся на текущий момент курсу на внутреннем рынке остается немного. Если они вообще существуют. Можно, конечно, предположить, что часть населения, напуганная снижением курса доллара, конвертирует часть своих накоплений в инвалюте в леи. Особенно в той их части, которая номинирована в евро. Валюте, пока еще сохраняющей относительно высокую стоимость.

Однако специалисты коммерческих банков в ответ на это предположение говорят, что продавцы инвалюты консервативнее покупателей. «Снижение цены на евро и доллар обычно проходит очень туго. Надо чем-то сильно напугать население, чтобы оно начало массово сбрасывать инвалюту по демпинговым ценам. К тому же, по нашим наблюдениям, существенные накопления инвалюты есть только у состоятельных, совсем не глупых и не склонных к необдуманным порывам людей».

Что касается внешнеэкономических факторов влияния на курс лея в настоящее время, то они уже сейчас оказывают естественное тормозящее воздействие на рост курса лея. Экспорт с оплатой в долларах с начала текущего года потерял 8,8% своей былой привлекательности. Евро за тот же период – чуть менее 2,7%. Если цена евро снизится до отметок двухлетней давности, часть экспортных контрактов будет отложена «до лучших времен». По расчетам специалистов банков, потеря их клиентами на курсовой разнице даже 5-6% процентов ставит под вопрос целесообразность ряда экспортных направлений.

В то же время, укрепление лея объективно приоткрывает двери для импорта. Так что спрос на инвалюту со стороны коммерческих структур-импортеров может подрасти, а это скорректирует соотношение предложения и спроса на внутреннем валютном рынке Молдовы.

Некоторые эксперты, говоря о перспективах курса молдавского лея, указывают в этой связи на «анонсированную» президентом НБМ Серджиу Чокля продажу мажоритарных пакетов акций трёх самых крупных молдавских банков до конца текущего года. А также не исключают участия иностранных инвесторов в объявленной правительством приватизации. Эти факторы потенциально могут стать источниками дополнительного притока наличной инвалюты (в отличие от инвестиций в форме поставок оборудования и технологий).

На объемы переводов в адрес физических лиц в ближайшие несколько месяцев может оказать прогнозируемое снижение курса российского рубля. Если это произойдет, объемы переводов из РФ в Молдову практически пропорционально сократятся. Что объективно уменьшит объем предложения на молдавском валютном рынке.

Все факторы, влияющие на курс лея, находятся сейчас если не в активной динамике, то «под напряжением». Наиболее вероятным прогнозом до конца года можно считать постепенный возврат к тренду снижения курса лея к доллару и евро. Но поживем – увидим.

Автор: Александр Такий

Источник: Экономическое обозрение "Логос-пресс"